Содержание
Какой была жизнь детей в палеолите, чем они играли, как развивались и чему учились? Об этом — в нашем материале.
Наши предки не только рано взрослели, работали наравне со взрослыми и проходили кровавые обряды инициации, но и выглядели как румынский атлет Джулиано Строе, попавший в Книгу рекордов Гиннесса в качестве самого сильного ребенка планеты.
О тинейджерстве
Взросление у австралопитеков наступало гораздо раньше, чем у нас, и подкрадывалось, как лось в кустах черники, — неожиданно. Подросткового периода почти не было: вчерашний дурашливый детеныш вдруг становился серьезным взрослым. Это ученые определили не только по найденным останкам, но и в результате наблюдений за взрослением наших ближайших родственников — шимпанзе, которых вполне можно сравнить с австралопитеками. После рождения дитя австралопитека быстро росло и достигало половой зрелости, предположительно, к 12–15 годам.
Однако главной фишкой нашего вида был развивающийся мозг, который тянулся к знаниям. Человек создан для того, чтобы учиться — именно благодаря природному любопытству мы покорили космос и изобрели интернет. А учиться нужно в детстве, поэтому оно все больше растягивалось во времени — наши предки взрослели все медленнее. У человека работающего (Homo ergaster), жившего от 1,8 до 1,4 млн лет назад, темпы взросления были уже чем-то средним между обезьяной и современниками.
Настоящее «долгое и счастливое» детство появилось только у человека гейдельбергского — около 500 000 лет назад. Похожие на наши темпы взросления были уже и у наших «двоюродных» братьев — неандертальцев (хотя темпы роста отдельных частей тела могли отличаться от наших — к примеру, у них раньше прорезывались зубы).
Неудивительно, что в современном технократичном мире, где столько всего нужно освоить, подростковый возраст растянулся на 12–14 лет, и уже появляются предложения ученых продлить возраст до 24 лет.
О стрессе
Несмотря на то что биологическое взросление у неандертальцев, гейдельбергских людей и первых Homo sapiens было похоже на современное, их психологическое детство заканчивалось так же быстро, как и у австралопитеков, — лет в 10–12. Дети начинали работать наравне со взрослыми: делать каменные орудия, украшения, ходить на охоту.
Анализ останков двух мальчиков из знаменитого захоронения Сунгирь (33 000 — 34 000 лет назад) во Владимирской области говорит о том, что в свои 12–14 лет эти ребята износили свои кости до такой степени, что скрупулезные антропологи смогли определить основной род их занятий. Первый всю жизнь только и делал, что совершал замашистые движения рукой (вероятно, метал дротики), а второй что-то ковырял (поскольку в захоронении найдены тысячи бус из костей мамонта, ученые предполагают, что именно их изготовлением он и занимался).
Исследования останков девятилетнего неандертальца, жившего в пещере Окладникова на Алтае около 28 000 — 29 000 лет назад, показали, что его кости по своей структуре сравнимы с костями нашего современника, которому больше 50 лет
Еще тяжелее складывалось детство неандертальцев. Есть свидетельства, что они старели быстрее, чем мы (а еще из-за разных по сравнению с нами темпов развития отдельных частей тела неандертальские малыши, несмотря на юный возраст, были похожи на своих суровых взрослых: очень крупные челюсти, скошенный подбородок, толстый свод черепа, мощное надбровье и здоровенные зубы). Исследования останков девятилетнего неандертальца, жившего в пещере Окладникова на Алтае около 28 000 — 29 000 лет назад, показали, что его кости по своей структуре сравнимы с костями нашего современника, которому больше 50 лет. Это говорит о большом физиологическом стрессе. Ребенок, вероятно, выполнял тяжелую физическую работу, причем постоянно.
Так что мышечный рельеф у детей палеолита (как неандертальцев, так и сапиенсов) был развит не хуже, чем у румынского атлета Джулиано Строе, попавшего в Книгу рекордов Гиннесса в свои нежные пять лет. Неудивительно, что и продолжительность жизни среднестатистического неандертальца едва ли дотягивала до 30 лет.
О радостях
Кое-какие приятности были даже у австралопитековой детворы. В местности под названием Лаэтоли, находящейся в Танзании, найдены отпечатки ног австралопитеков — ребенка и взрослого, которые прошли здесь 3,6 млн лет назад. Отпечатки говорят о том, что во время ходьбы мама держала малыша за руку, а тот, ухватившись за нее, совершал небольшие прыжки (то же самое любят делать и современные дети). Это и есть свидетельство самой древней игры наших предков.
Часть орудий сделаны из рук вон плохо, часть имеют среднее качество, а часть — не уступают настоящим «взрослым» рубилам. Из этого ученые делают вывод, что некоторые игрушки делали детям взрослые, а некоторые они учились мастерить сами
А вот сами игрушки появляются куда позже. Впрочем, это только те, что нашли ученые. Ведь известно, что в куклы играют даже девочки-шимпанзе (мальчики так не делают), используя при этом обычные палки. Дерево, кожа, шерсть или воск, из которых делают игрушки современные аборигены и которые составляют основное наследие любой древней культуры, не сохраняются, поэтому можно предположить, что игрушки появились очень давно.
Первые же свидетельства каменных игрушек относят ко времени гейдельбергских людей: 250 000 — 160 000 лет назад. Именно такие игрушки — крошечные каменные рубила длиной 4,4 см и весом 17 г — найдены в местечке Квинтелуйхен в Голландии. Интересно, что часть орудий сделаны из рук вон плохо, часть имеют среднее качество, а часть не уступают настоящим «взрослым» рубилам. Из этого ученые делают вывод, что некоторые игрушки делали детям взрослые, а некоторые они учились мастерить сами.
Это и был один из «школьных» предметов, заменявших древним современную алгебру или литературу. Но были и другие «уроки»: рисование и лепка из глины. Это видно по наскальным изображениям и скульптурам тех времен, которые аналогичны голландским рубилам: искусно выполненные бизоны из глины в пещере Тюк-д’Одюбе (Франция, 14 000 лет назад) соседствуют с корявыми статуэтками, сделанными явно неумелой детской рукой.
Еще одной древней игрушкой является мяч. Во французской пещере Фонтанэ обнаружены следы ударов о пол глиняного мяча, который бросали двое детей почти 14 000 лет назад.
О родительской заботе
Древние вполне любили своих отпрысков, даже если те были не такими, как все. Пример тому — череп гейдельбергского ребенка из испанской пещеры Сима-де-лос-Уэсос с датировкой 427 000 лет назад. Несчастный страдал слишком ранним зарастанием затылочного шва, из-за чего его голова приобрела нестандартную форму — с очень вертикальным лбом и слабо выступающим назад затылком. Тем не менее, он все-таки дожил до определенного возраста, а это значит одно: о нем кто-то заботился.
У наших предков было довольно голодное детство — прежде чем что-то поесть, это надо было еще добыть. И потому дети были не в пример самостоятельнее нынешних чад. Хотя родители о них заботились, но едва ли больше, чем это принято в современных племенах.
Другой пример относится к нашим еще более близким родственникам — останкам Homo helmei (протосапиенсы) из пещер Схул и Кафзех в Израиле. 100 000 лет назад здесь жил ребенок, больной гидроцефалией. Его, вероятно, любили не только при жизни, но и после смерти, потому что похоронен он с какими-то особыми почестями: в его могиле лежало печеное страусиное яйцо, сама же яма была накрыта каменной плитой (могилы обычных детей, как правило, имеют другой инвентарь: каменные орудия, посыпка охрой, костяные бусы).
Впрочем, родительские чувства не влияли на необходимость прохождения обрядов инициации, которые появились как минимум 30 000 лет назад и были распространены почти повсеместно. Есть мнение, что одного из мальчиков, погребенных в вышеупомянутом захоронении Сунгирь, тоже готовили к такому обряду. В его костях ученые обнаружили дефицит цинка, что говорит о том, что бедняга ел очень мало мяса, которое в те времена (34 000 лет назад) было более чем стандартной пищей. А ведь запрет на употребление обыденного меню при подготовке к ритуалу инициации практикуется племенами и сегодня, так что ничего не мешало делать это и в те далекие годы. А еще парнишка мог стать объектом жертвоприношения — об этом, возможно, свидетельствует дырка от копья на его тазовой кости.
Смысл обрядов инициации — перерождение, то есть символическая смерть, а она доброй не бывает. Неудивительно, что это больно, да еще как. В Северной Африке найдено множество черепов с выбитыми передними зубами (такой ритуал при посвящении в мужчины встречается на этой территории и сегодня). А все обитатели мужского пола старше 16 лет, жившие на верхнепалеолитической стоянке в Дольни-Вестонице в Чехии 32 000 — 29 000 лет назад, имели шрам на лбу (у женщин и детей младше этого возраста его не было), что тоже указывает на обряд инициации.
