Телеведущий и путешественник Константин Бышевой отправился в путешествие для съемки программы «Пещерные люди» в две пещеры России и рассказал о своих впечатлениях.
Чтобы спуститься в пещеру, нужно до нее добраться. В Абхазии от палаточного лагеря до колодца — «ворот» в пещеру в Снежная — 29 км. Представляете, идти со всей техникой и амуницией вверх по горам. Перепад высоты — 2,5 км. И это только путь до места, откуда ты спускаешься в пещеру.
У меня жуткая боязнь высоты. Ты стоишь на скале, тебе бросают веревку и надо спуститься вниз примерно с 16-этажного дома. И эти 40 м вниз по скале до входного колодца в пещеру — это только старт.
В пещерах воздух другой — без пыли, без запаха, без примесей. Он пустой. И еще там полная тишина. Никакого звука. Нет ветра, нет звука. Я впервые такое почувствовал. Хочется проверить уши, не оглох ли ты. И темнота. В пещере ты закрываешь глаза и открываешь глаза — и нет никакой разницы. Ни малейшего источника света вокруг.
Спелеологам очень хорошо в пещерах, они там дома, они там не гости. Они пещеры любят и берегут, спускаются только с определенной целью, потому что каждый, кто спустился в пещеру, влияет на ее микрофлору. После экспедиции пещера еще веками будет пахнуть так, как те, кто в нее пришел.
Пещера — это встреча с собой. Ты вроде бы всегда с командой, но на самом деле самое интересное разворачивается у тебя наедине с собой. Выходят на поверхность все мысли и страхи.
В Красной пещере у меня порвался гидрокостюм. А это такая пещера, где то и дело воды по шею. Вода градусов семь, не больше. Что делать? Вариантов два. Первый — мой костюм загидровывать: оттянуть, перемотать и так идти дальше. Но если он порвется, переохлаждение мне обеспечено. Спелеологи предложили второй вариант: «Мы пойдем за новым костюмом. Два часа до выхода, два часа назад. А ты нас подожди». Я как представил, что останусь в пещере на четыре часа. Ну уж нет! Так что мы загидровали костюм — и вперед.
Спасательные работы из пещер считаются самыми сложными в мире. Даже со дна океана человека поднять проще, чем достать из пещеры. Например, в 2004 году из Вороньей Круберы доставали человека с глубины 500 м. Спасательная операция заняла 63 часа.
Главное, что делают спелеологи, — проводят топографическую разведку. Их задача удлинить пещеру, углубить, соединить какие-то ходы, открыть новые… И сделать фотографии открытий, занести в протокол. Например, что вот тут пещера поворачивает на 10 м направо, потом налево, потом колодец. Так спелеологи формируют единую полную карту пещеры. Например, мой гид Геннадий Самохин, который показал мне Красную, — единственный человек в мире, который был на дне Вороньей Круберы. А это 2200 м.
Но самым сложным в экспедиции были не вход в пещеру, не спуск, не ночевка в пещере, а подъем. Представьте: снег, грязь, скользкие стены пещеры, полная темнота. Температура около нуля и 100-процентная влажность. И нам, уже уставшим, предстоит подняться на 200 м вверх, потому что Снежная — пещера вертикальная.
Когда у тебя ни теории, ни практики, техника не поставлена — надежда только на твою физическую форму.Я понял, что прошел вверх только четверть пути, а у меня закончились силы. Когда ты висишь 30 минут на веревке при 100-процентной влажности и температуре около нуля, копится усталость.
Фонарь выхватывает из темноты фрагменты: вверху тьма, внизу тьма, слева, справа — скала. И тут в голову приходят разные мысли. И ни одной радостной. Твой ум играет с тобой в игру «а что если» и предлагает сотни сценариев: «А если сейчас землетрясение?», «А если камешек упадет на тебя?», «А если веревку непрочно закрепили наверху» и т. д. Тут нужно огромное усилие, чтобы не поддаться этим сомнениям.
Пещера — это квинтэссенция всех человеческих страхов, там есть все! Здесь можно умереть от жажды, голода, гипотермии, холода, обезвоживания… Это хуже, чем необитаемый остров. Там птичку, рыбку поймал да съел. А тут ничего. Пещера — это самая враждебная среда, где ты только можешь оказаться.
Когда я выполз из Снежной, увидел, как солнце уходит за горизонт. Я сел на травку. Вдохнул глубоко. Воздух другой совершенно. И кажется, что все проблемы, дела, из-за которых мы обычно переживаем, — все это мелочи. Я будто сходил на тот свет и вернулся.
После съемок я заболел спелеологией. Я уже сам сходил в несколько пещер и еще пойду Да, я видел Гранд-Каньон, я видел Памир, я много чего видел на съемках, но я зашел в пещеру Эмине-Баир-Хосар в Крыму, и у меня не было слов. Как такая красота возможна?
Гид нас подвел к люку, где продолжается пещера, и сказал: «То, что вы видели сейчас, цветочки. Там в 100500 раз все круче». И туда можно попасть только в экспедиции с профессионалами. И я очень хочу!
Видимо, от похода в пещеру у тебя повышается адреналиновый порог. И хочется еще.
Для меня с пещерами никогда ничто не сравнится. Ни дайвинг, ни парашюты… Так что, куда бы я ни приезжал, теперь первым делом спрашиваю: «А у вас пещеры есть?»
